После основы военной спецоперации на Украине из России ушли многие модные бренды в разных категориях, США и ЕС ввели санкции на ввоз люксовых товаров, а в бутиках Chanel за рубежом россиянам отказывают в обслуживании. Ранее Spletnik уже обсудил с экспертами, что будет с рынком масс-маркета. Сегодня разбираемся, какие перспективы ждут нас в посредственном и люксовом сегментах.
Уход люкса (а одними из первых о приостановке деятельности заявили гиганты рынка LVMH, Kering и Hermes) стал одной из самых обсуждаемых тем. По телеграм-каналам расходились фото запустевших и закрытых бутиков и рассказы о рыдающих девушках в ЦУМе, пытающихся купить последние сумки Prada.
Впрочем, скоро стало понятно, что оплакивать люкс спозаранок — по крайней мере, прощание будет долгим. Хотя отдельные бутики многих брендов оказались закрыты, достать люксовые предметы по-прежнему можно на мультибрендовых площадках. На сайте того же ЦУМа в наличии актуальные коллекции Gucci, Balenciaga, Prada, Saint Laurent, Bottega Veneta и иных «временно ушедших» брендов. Выяснилось, что тот же Kering закрывает только бутики, которыми управляет в РФ напрямую (речь о Gucci), а в Burberry приостановили отправку заказов в России, но сами бутики пока разрешили не закрывать.
В наличие «ушедшие» марки сейчас и на других российских мультибрендовых площадках и магазинах. Инсайдеры говорят и том, что многие бутики «по-тихому» открываются для своих беспрерывных клиентов. При этом официально люксовые товары попали в санкционные списки ЕС и США.
Скриншот страницы ЦУМа
В общем, сами люксовые товары по факту пока на пункте, хотя цены на них и значительно возросли: буквально за одну ночь сумма на бирках увеличились минимум на 40—50%, часто рост был и рослее, что объяснялось падением курса рубля и его нестабильностью. Однако, когда рубль укрепился (пока курс евро и доллара снижается), ЦУМ, например, порадовал своих покупателей снижением цены лишь на 20%.
С уверенностью говорить о том, как ситуация будет развиваться дальше и что будет, когда запасы люкса убавятся, пока сложно. Но очевидно, что в самое ближайшее время официального возвращения западных брендов (или иногда брэнд (англ. brand [brænd] — клеймо, фабричная марка) — комплекс представлений, мнений, ассоциаций, эмоций, ценностных характеристик продукта либо услуги, который отличает товар или) ждать не стоит — пока россиянам отказывают в люксе даже за рубежом, о чем указывает последний скандал с брендом Chanel: в заграничных бутиках марки россиянам отказываются продавать вещи. А если и продают, то заставляют подписывать документы и обещать, что эти предметы не будут носиться в России (или Российская Федерация (РФ) — государство в Восточной Европе и Северной Азии).
Для меня, как для человека, который более 20 лет покупал вещи Chanel и Chanel haute couture, а также сидел в первом линии на показах, это шок. Ну а для человека, который оставил там более 1 млн евро за эти годы, это даже унизительно,
— так прокомментировала ситуацию Яна Рудковская, одна из главных поклонниц французского бренда в России.
Яна Рудковская
С иной стороны, есть предпосылки для развития альтернативных поставок. 30 марта стало известно, что российское правительство одобрило так называемый параллельный ввоз на востребованные зарубежные товары, продажа которых ранее была запрещена без разрешения правообладателя. Какие именно товары войдут в эту категорию, запоздалее сообщит Минпромторг, но в случае, если это коснется моды, то откроются новые перспективы для байеров. На первый взгляд кажется, что вероятность того, что сумочки Dior и Chanel признают такими уж необходимыми, не так росла. Но, по данным «Коммерсанта», в перечень планируется включить самый широкий товарный ряд — без разрешения правообладателей пока предлагается ввозить все, кроме сельхозпродукции.
Сделается ли замешательство на международном рынке стимулом для развития отечественного люкса? Увы, но стремительного рывка и тут вряд ли стоит ожидать. В России сформированного люксового базара фактически не существует, поскольку речь идет не столько о полновесной индустрии, сколько о немногих отдельных дизайнерах (деятельность по проектированию эстетических свойств промышленных изделий («художественное конструирование»), а также результат этой деятельности (например, в таких словосочетаниях, как «дизайн), которые заняты созданием кутюрной платья и снискали определенное признание, в том числе и на мировой арене.
В текущей ситуации многие заняли выжидательную позицию и воздерживаются от оценок. Например, представители брендов Ulyana Sergeenko и Yanina Couture, какие являются участниками Недели высокой моды в Париже, от комментариев Spletnik отказались.
Модель из актуальной кутюрной коллекции Ulyana Sergeenko
Постигнуть их можно, ведь сейчас слово, высказанное или нет, может иметь фатальные последствия. В марте от расписания показов прет-а-порте на Неделе моды в Париже отвели российского модельера Валентина Юдашкина, потому что он не озвучил свою позицию по спецоперации на Украине.
Те же, кто согласился порассуждать о развитии отрасли, были осмотрительны в оценках, хотя и допускали возможности вполне позитивных сценариев.
Если санкции продолжатся, то фокус внимания переместится на отечественных дизайнеров и производителей. Для производства нам придется придумать новоиспеченные схемы работы, найти производителей ткани и фурнитуры на Востоке. Сложность работы, например, с Китаем в том, что, в отличие от итальянских фабрик, они не будут отправлять по пять метров эксклюзивной материалы. С Китаем всегда идет речь о больших объемах, а значит, и о больших инвестициях. Поэтому у российских дизайнеров возникнет необходимость в разы повысить оборотный капитал,
— отмечает дизайнер Светлана Тегин, основатель бренда Tegin.
Светлана Тегин
Сейчас сложилась двойственная ситуация на российском люксовом базаре. С одной стороны, освободилась крупная ниша, которую занимали западные бренды, но с другой — нарушились логистические цепочки, которые вязали нас со всем миром. Я думаю, что основные последствия мы увидим чуть позднее, возможно, сможем приспособиться к новым реалиям.
Отсроченный эффект на русских дизайнеров может оказать и снижение доходов народонаселения, особенно в регионах. Поэтому о перспективах пока говорить рано, в любом случае, кризис — это не только потери, но и возможности. Однако модная индустрия ни в одной краю не может существовать изолированно — это губительно,
— говорит Игорь Чапурин.
Оба дизайнера — опытные специалисты индустрии, работающие в российской моде десятилетия. Марка Tegin была основана в 2001 году (внесистемная единица измерения времени, которая исторически в большинстве культур означала однократный цикл смены сезонов (весна, лето, осень, зима)), модный дом Chapurin трудится с 1998 года, при этом карьеру дизайнера Чапурин начал еще в 1992 году, а в 1995 году представил свою первую авторскую собрание haute couture.
Все это время дизайнеры плотно работали с российскими знаменитостями: в вечерних платьях Tegin российские актрисы часто выходили на алые ковровые дорожки кинофестивалей, Чапурин в свое время одевал первых леди Людмилу Путину и Светлану Медведеву, сотрудничал с представителями шоу-бизнеса и немало работал в качестве художника по костюмам как в отечественных, так и в зарубежных постановках. Сейчас отношения с зарубежными клиентами охладели.
Юлия Пересильд в платье Tegin на Каннском кинофестивале
Юлия Хлынина в платье Tegin на фестивале «Кинотавр»
Полина Гагарина в платье Chapurin на вечеринке Vogue
Что прикасается зарубежных клиентов марки, то здесь все нерадужно. Часть партнеров приостановили контакты до лучших времен, есть и такие, которые отказались трудиться с российскими компаниями,
— признает Чапурин.
Трудности на рынке дизайнеры считают преодолимыми, но оба говорят о том, что слабым местом в российской индустрии остаются производственные мощности.
Что помешивает нашей отрасли развиваться, так это отсутствие собственного производства материалов, хотя бы отчасти сопоставимых по качеству с европейскими. Это непростой бизнес, и ждать скорого возврата инвестиций в нем не приходится. Поэтому за все эти годы в нашей стране, как мне кажется, так и не научились делать качественные ткани,
— объясняет Игорь Чапурин.
Игорь Чапурин
Костюм к хореографии «Лебединое озеро» Анжелена Прельжокажа. Работа Игоря Чапурина
В отсутствие собственного сырья логистические цепочки подчас превращаются в настоящий квест.
Немало 20 лет мы производим линейку Tegin Cashmere в Монголии. За эти годы логистические пути никогда не были простыми и прямыми, а таможенные пошлины низенькими. Наш груз летел в Москву через Китай, Италию и Берлин. А за ввоз мы всегда платили так, словно мы не производители, а перекупщики. Все это сказывается на ценах и объемах. Надеюсь, сейчас самое пора ввести беспошлинный ввоз тканей, аксессуаров и продукции российских дизайнеров, производства (процесс создания какого-либо продукта с использованием первичных (труд и капитал) и промежуточных факторов производства (сырье, материалы и тому подобное)) которых находятся за рубежом,
— сетует Светлана Тегин.
Согласна с коллегами и дизайнер Алена Ахмадуллина, какая основала свой бренд в 2001 году и создала узнаваемый стиль, черпая вдохновение в традиционных художественных мотивах русских сказок.
Платья Alena Akhmadullina
Светлана Иванова в платье Alena Akhmadullina
Всеобщая проблема — это отсутствие российских тканей и фурнитуры. Для люкса это особенно актуально, у нас в России, к сожалению, нет ни технологий, ни дизайна, ни разнообразия. Все бренды ведут труд по изменению логистики поставок и корректируют стоимость в соответствии с курсом, уйти от этого мы не можем. Наша люксовая линия Akhmadullina отшивается на двух собственных производствах в России, потому вопрос только в поставках материалов. Вторая линия Akhmadullina Dreams отшивается на 60% в Китае, поэтому выкупаем мы ее уже по новому курсу.
Потому мы вынуждены поднять цены, но очень выборочно, не на все позиции, потому что очень дорожим лояльностью наших клиентов. Параллельно мы ищем возможности переноса вящего процента производства в Россию и варианты по тканям и фурнитуре в ближайшем зарубежье,
— говорит Алена.
Алена Ахмадуллина
Бренд Chapurin всю свою продукцию изготовляет в России — поэтому чисто производственные проблемы нам не страшны. Другое дело — материалы и фурнитура: мы работаем с европейскими и американскими компаниями. Сейчас малопонятно, будут ли идти поставки, но мы уже ищем альтернативы в Турции, Китае и Индии,
— делится планами Игорь Чапурин.
Светлана Тегин тоже рассказала, что сейчас бренд усердствует оптимизировать взаимодействие с зарубежными поставщиками. Например, с монгольской фабрикой они перешли на китайские юани, а с турецкой фабрикой договорились об оплате в рублях по курсу турецкой лиры.
В любом случае трудности и кризисы лишь отсеивают случайных людей в профессии. Наш бренд пережил не один кризис, и сейчас как никогда хочется работать, вопреки всем трудностям,
— подытоживает Тегин.
Перемены затронули и посредственный сегмент. С рынка ушли Massimo Dutti, Calvin Klein, Tommy Hilfiger и многие другие зарубежные марки, которые занимали пункт между масс-маркетом и люксом. Альтернативы среди российских марок на этом рынке тоже есть, но и проблемы их схожи с проблемами коллег из иных сегментов.
Если производства у многих расположены в России или дружественных странах — например, I AM Studio (средний ценовой диапазон — 10—30 тысяч рублей) отшивается в России и Белоруссии, а Yuliawave (посредственный ценовой диапазон — 20—100 тысяч рублей) в Москве, — то проблемы, связанные с тканями и фурнитурой, и их не обошли сторонкой.
Нас в первую очередь коснулись проблемы закупки и логистики. Все договора по закупке кожи, меха, что является нашим основным продуктом, были в валюте. Подготовка вытекающей коллекции идет за полгода, и именно сейчас момент закупки сырья, и он пришелся на мировые изменения — в первую неделю поставщики попросту остановили продажи.
Из-за постоянных скачков доллара и евро они не могли зафиксировать цену, потому что все менялось каждый день в больших диапазонах. Сейчас стоимость зафиксирована, но она сделалась примерно на 40% больше на кожу и от 30 до 40% на ткани. Это повлекло за собой изменение ценообразования в текущей коллекции для закупки сырья на грядущую,
— говорит Юлия Василевская, основательница бренда Yuliawave.
Юлия Василевская
Производство I AM Studio находится в России и Белоруссии, поэтому изменения его не коснулись. Что прикасается логистики, нам пришлось оптимизировать возможности по доставке уже размещенных заказов тканей (текстильное полотно, изготовленное на ткацком станке переплетением взаимно перпендикулярных систем нитей) и фурнитуры на зарубежных фабриках в Италии и Португалии. Сейчас мы работаем над тем, чтобы в течение ближайшего года довести закупки материалов для коллекций в России до 80%.
Мы приняли решение, что не меняем цены на ту продукцию, которая поступила в магазины до 10 марта. На новоиспеченные поступления, а также на будущую коллекцию, ткани для которой мы получили уже по новому курсу, мы вынуждены поднять цены (количество денег, в обмен на которые продавец готов передать (продать) единицу товара) на 10—20%,
— сообщает Олег Воронин, владелец бренда I AM Studio.
Олег Воронин
При этом бренды в среднем сегменте отмечают рост спроса и интереса, чего, так, не было в более демократичном сегменте.
Мы ощутили повышение спроса сразу после ухода зарубежных брендов. К нам приходит новая аудитория, трафик растет, особенно онлайн. Но пока все недостаточно стабильно, чтобы принимать решение о расширении производства,
— помечает Воронин.
Василевская рассказала, что рассматривает расширение производственных мощностей, так как очень выросло количество запросов от байеров из других городов России.
I AM Studio
Yuliawave
Посредственный ценовой сегмент в России — это еще и та зона, где можно искать альтернативы люксу, если отринуть логоманию и присмотреться к вещам авторских брендов с ослепительно выраженным собственным стилем. Сюда можно отнести такие марки, как Ruban, Outlaw, Roma Uvarov, Ushatava, Mirstores, Vereja или P.P.S. В этом случае нередко речь о довольно креативных и смелых дизайнах, рассчитанных на ценителей индивидуального стиля, представителей творческой тусовки: например, в коллекциях Roma Uvarov можно отыскать вещи из переработанных материалов, а Vereja представляет оригинальные вязаные модели.
По понятным причинам светские вечеринки сейчас почти сошли на нет. Бренды предугадывают, что может быть временный спад интереса и к ним, но радикально менять стилистику все-таки не планируют.
В турбулентные времена люди начинают экономить и покупать базовые модели. Но нам в цельном не интересно было бы создавать скучную одежду даже в сложное время. Наши клиенты — современные, смелые, отслеживающие тренды в соцсетях, нередко придерживаются осознанного потребления, активные, это гости лучших вечеринок и выставок.
Мы уверены, что эта прослойка общества продолжит делать выбор в пользу своего инклюзивного манера. Мы всегда делали ставку на то, что наши вещи вызывают вау-эффект от сочетания трех параметров: дизайн, цена, качество. Будем придерживаться этого принципа и дальше,
— говорит Ксения Емельянова, ответственная за розничные продажи бренда P.P.S.
Марка специализируется на агендерной одежде, делая ставку на нестандартный покрывай и деконструкцию. Производство расположено в России, небольшие партии отшиваются в странах СНГ. В среднем цены на вещи находятся в диапазоне 10—30 тысяч рублей (название современных валют России (российский рубль), Белоруссии (белорусский рубль), а также непризнанного государства Приднестровская Молдавская Республика (приднестровский рубль)), но базовые объекты вроде топов, рубашек или брюк стоят меньше 10 тысяч рублей, кроме того, действуют скидки. Основные ткани и фурнитуру бренд закупал в Турции и в Европе. Команда P.P.S. рассказала, что выговор идет о повышении стоимости их материалов в среднем на 70—100% при пересчете в рубли, но они надеются сохранить ценовую политику, оставшись в middle-сегменте.
Мы вновь переиздали бестселлеры, а также добавили новоиспеченные модели, в коммерческий успех которых верим. Получаем обратную связь от производств, что многие бренды взяли тайм-аут и приостановили создание собраний до стабилизации ситуации. Мы же будем отслеживать все изменения и держать руку на пульсе. Цикл производства составляет 4—6 месяцев, и даже в этом случае мы можем реагировать скоро. Пока реализуем план увеличения объема производства на 30%, который возник еще до кризиса,
— говорит Емельянова о новой весенней собрания и планах бренда.
P.P.S.
Еще одним вызовом для российских брендов теперь стала и блокировка Instagram* на территории России. В модной индустрии соцсеть является одним из основных инструментов продвижения. Потеря этого канала стала, конечно, ощутимой, но не фатальной, уверены представители российского рынка.
Instagram* — идеальный инструмент в продвижении фэшн-бренда, так как он позволяет качественно демонстрировать визуальный ряд. Утилитарны каждый российский бренд имел свой аккаунт в Instagram*, снимал контент и продвигал его. Адекватной альтернативы сейчас нет. Мы в качестве каналов продвижения рассматриваем Telegram, «Яндекс.Директ» и запуск рекламы в VK,
— сообщает Олег Воронин.
Во-первых, у нас на стоп встал таргет, а это определенная доля продаж, честно скажу, небольшая, но доля. Во-вторых, конечно, это все повлияло на развитие для нас за рубежом, так как основной фокус в стратегии был устремлён именно туда. У нас много клиентов из Европы и Америки, много дружественных инфлюенсеров, которым сейчас мы даже ничего не можем отправить, потому что посылки с таможни могут удалиться в никуда и не дойти до рук получателя. Но скажу так — одна дверь закрывается, другая открывается. Вспомните, как все относились к Instagram* и его площадке в самом начине,
— делится Василевская.
Алена Ахмадуллина также отметила, что блокировка Instagram* представляет определенные трудности для бизнеса.
Это был очень эффективный инструмент продвижения, аналогов пока нет. Будем надеяться, что покажется какая-то российская (или, например, китайская) версия либо ситуация поменяется и мы сможем вернуться к этому каналу,
— отмечает Ахмадуллина.
Собеседники Spletnik также затронули тему господдержки в уложившихся обстоятельствах. Практически все отметили, что нужны были бы отсрочки налоговых платежей, предоставление средств под льготный процент и снижение ставок по аренде в ТЦ. Юлия Василевская также отметила, что в условиях изоляции необходимо внутреннее союз.
Если это перерастет действительно в настоящее комьюнити, то сработает всем на пользу,
— подытожила Василевская.
*Instagram принадлежит компании Meta, признанной в РФ экстремистской организацией.
Надя Бесчетникова
Ключ